Читать книгу "Стальной конвой [СИ] - Константин Павлович Бахарев"

тёплый воздух от поездных дизелей поддерживал их на высоте тридцати-сорока метров. Ждали добычу, скорее всего, подумал наблюдатель и вновь взялся за бинокль, осматривая свой сектор.

— Как проволокой меня прошкрябало, — пожаловался кинолог Никитин главному механику конвоя Николаю Борисычу. — Что такое? Прямо по шее будто провели.

Он подвигал плечами, выпрямил спину и несколько раз качнул головой.

— Это нервы всё, — Николай Борисыч докурил самокрутку и бросил окурок на перрон. — Пойдём ко мне, чаю попьём. Я с собой мешок смородиновых листьев сушёных взял, сборов всяких. Погреем кишочки кипяточком.

— Айда, — Никитин снова задёргал плечами и вдруг резко запрокинул лицо вверх. — Ой, гад!!

Он провел ладонями по щекам, как смахивают лесную паутину.

— Вот ты кто!

Николай Борисыч, неторопливый, как все хорошие механики, удивлённо посмотрел на него, и тоже поднял голову вверх. Над ними кружился коршун.

— Это от него, — Никитин повернулся к приятелю. — Пойду Набокову доложу. Ощущение, что коршуны не просто так здесь крутятся.

— Птицы чего, как роботы что ли? — удивился Николай Борисыч и зачем-то понюхал воздух. — Это тогда какое обеспечение надо для них задействовать. Это же и производство аккумуляторов, и слежение…

— Да что ты говоришь! — кинолог улыбнулся. — Мы же своих собак чуем, как бы общаемся с ними, а с чудо-юдами тоже договорились. Может, и здесь кто-то смог также с птицами законтачить. Я думаю, они стрельбу по нам корректировать могут. Ставь чайник, Борисыч, я сейчас доложу и приду.

Механик посмотрел вслед побежавшему Никитину, ещё раз глянул вверх, на кружащего коршуна. Откуда-то из глубин памяти, неосознанно к нему пришли забытые слова.

— Куть-куть-куть, — произнёс он и пошевелил пальцами, как бы рассыпая крупу. — Куть-куть.

Однако небесный хищник не обратил внимания на странный поступок флагманского механика и продолжил своё ленивое, неспешное движение по воздушной спирали. Николай Борисыч почесал затылок, плюнул и полёз в вагон, заваривать смородину с малиной.

Вскоре стемнело, наряды заняли свои сектора. Патрульные прислушивались к шорохам, исходящему от зданий негромкому треску. К вечеру ветерок растащил сырые неопрятные тучи и на весеннем небе проявились звёздочки.

Язык

Пехотный начальник Гилёв сразу заприметил нелепо торчащую над городом телебашню. Разобравшись с хлопотами по размещению караулов, и суматохой после внезапного обстрела он вызвал к себе командира разведки и приказал ему осмотреть строение и если найдутся следы посещения, организовать засаду.

— Аккуратно там размести парней своих, — сиплым голосом сказал он. — Сдаётся мне, что оттуда артиллерийскую стрельбу корректировали. Конечно, коршуны коршунами. Может, и они снаряды наводили, но башня эта очень уж хорошее место для наблюдения.

По его просьбе пара вертолётов начала кружить в стороне от места засады. Гилёв предположил, что вертушки привлекут к себе внимание неизвестного пока противника и разведчикам будет проще затаиться.

Бронетранспортёр на пару с уазиком пронеслись по улицам Екатеринбурга, напрямую от вокзала вниз. Возле старой, заросшей деревьями церкви они свернули направо, приближаясь к цели. Во время недолгой остановки возле мостика через густо затянутую кустами речушки из них выскочили семь бойцов во главе со старшим группы Сабировым. Они быстро юркнули во двор когда-то белого, а сейчас обшарпанного высокого здания. За долгое время запустения подходы к нему заросли березками и тополями. Разведчики через разбитые окна проникли внутрь и тихо, как кошки, прокрались на крышу. БТР с уазиком промчались дальше где-то на километр, потом развернулись и на скорости поехали обратно. Бронетранспортёр по пути как мог мял ржавые автомобили, в изобилии стоявшие на улицах, где лёг маршрут. Со стороны выглядело баловством, на самом деле он метил ночную дорогу для разведчиков, если им вдруг придётся возвращаться в темноте.

В бинокль Сабиров осмотрел подходы к башне и наметил места для засады. Площадка возле высоченного строения заросла деревьями и кустами, но зоркие глаза разведчика заметили натоптанную тропку, ведущую, как видимо, к входу внутрь. Старший группы решил пятерых разместить по периметру башни, а сам с напарником выбрал себе место в стоящем рядом трехэтажном старинном доме с провалившейся крышей. Как начало смеркаться, разведчики бесшумно вышли из дома, и быстро пройдя по узкому мостику с сохранившейся узорной оградкой, затаились, где наметили.

За долгие годы войны, все они, опытные бойцы, привыкли часами не двигаться. Иногда, чтобы избежать затекания мышц от неподвижности, они поочерёдно напрягали их, не издавая при этом ни звука. Вдруг затаившаяся у самого входа в башню пара разведчиков увидела со стороны дальнего дозора быстро мигающую красную точку. Это подавался сигнал о том, что к ним идёт гость, или гости.

Звёзды на безоблачном небе давали слабый свет и привыкшие к тьме глаза бойцов вскоре заметили некое движение между теней деревьев. Старавшийся двигаться тихо неизвестный вдруг кашлянул и начал сморкаться. Шумно вытерев нос, он продолжил осторожно шагать к башне. Подойдя к входу, остановился, покопался в карманах, вытащил спички, зажёг. Вспышка осветила бородатое лицо аборигена. В это время разведчики, выскочив из кустов, начали крутить его. Однако неизвестный в это время зачем-то наклонился, и поэтому зажать ему сразу рот не удалось.

— А-а-а-а-а!!! — завопил тот. — Вы чё делаете?

— Заткнись, гнида! — страшно прошипел один из разведчиков, пихая ему кляп в глотку.

Напарник умело вязал руки «языку». Подхватив пленника на руки, они по намеченному еще засветло пути отошли к трёхэтажному дому. Вскоре к ним присоединились остальные.

— Чего он у вас орал? — недовольно спросил Сабиров. — Вдруг с ним кто-то ещё был?

— Да вроде он один был, — сказал дозорный, давший световой сигнал. — Я больше никого не видел и не слышал.

Другие разведчики тоже сообщили, что кроме сопливого бородача, ничего не заметили.

— Всё равно, — Сабиров сплюнул. — Не дети, не первый раз. Аккуратней надо действовать, внимательнее. Ладно, пошли на базу.

Он наклонился к «языку» и зашипел тому в ухо: «Если ты, гад, вздумаешь бежать или пакостить, я тебе кишки на шею намотаю и на них повешу!»